Кто бросит камень? Влюбиться в резидента - Страница 72

Он хотел было задать вопрос об Анюте, но Свиридов опередил его:

— Что-то непохоже. По-моему, спортивная жизнь бьет ключом. Послушай, Олег, то, что в Москве происходило, тебе действительно интересно было?

— Да, а почему вы спрашиваете?

— Почему? Если честно, хочу поглубже узнать тебя. Сдается мне, нам с тобой вместе еще работать и работать, — Свиридову была интересна реакция Глебова на его слова, но тот сначала промолчал, а потом задал свой вопрос:

— Федор Ильич, что с Анютой? Где она? — в голосе парня Свиридов почувствовал неподдельную тревогу.

Свиридов ждал этого вопроса Михаила. Он считал преждевременным раскрывать перед парнем все перипетии операции. Анюта в Москве, с ней все в порядке, но увидеться с нею нельзя. Львов оказался спекулянтом, его неожиданно арестовала милиция, а чекисты не успели этому помешать. По этой причине вся компания всполошилась и, вероятнее всего, будет проверка. Люди серьезные, шутить не будут, поэтому надо быть начеку. Такую вот историю вкратце изложил он Глебову-Плахову. Пока Близнец, как они именовали его в своих секретных документах, не прошел достаточную психологическую и оперативную обкатку, он должен знать минимум положенного — для его и общей пользы.

В разговоре возникла пауза. Глебов сосредоточенно что-то обдумывал, потом спросил:

— Федор Ильич, вы говорите «эти люди»? А что, там еще кто-то объявился?

— Я тебе все обязательно расскажу. Но позже. Сегодня скажу одно: вы с Анютой очень здорово нам помогли. Но операция продолжается. Так что работаем дальше.

— А с родителями повидаться можно? Ну хоть позвонить? — вот к этому вопросу Свиридов не был готов.

— Я думаю, можно будет, только не сейчас и с моего разрешения. Вот письмо можешь передать. Эх, леший, как-то я не сообразил предупредить тебя, — Свиридов мысленно матюгнул себя за «позднее зажигание». — Ладно, напиши и позвони по тому телефону, который я тебе дал. Не забыл?

Они еще поговорили немного, и Свиридов стал прощаться с Михаилом:

— Значит, напоминаю: если что — немедленно дай знать. Не волнуйся и помни: мы рядом. Что Кутузов после Бородино говорил?

Михаил пожал плечами.

— Терпение и время. Вот и я за ним повторю: терпение и время.

Предупреждение Федора Ильича о возможной проверке Глебова со стороны противника не было дежурной фразой. Результаты изучения архивных данных НКВД СССР подтвердили предположение Свиридова, что его подразделение вступило в игру с хорошо законспирированным резидентом немецкой разведки. Естественно предположить, что немцы уже проинформированы о потере двух агентов и сейчас принимают все меры к выявлению причин случившегося. Конечно, со стороны то, что произошло с агентами, можно было квалифицировать как случайность. Но Свиридов был убежден, что руководство германской резидентуры абвера в Москве задвинет эту версию в самый конец перечня возможных причин провала.

Капитан был абсолютно прав в своих предположениях. Уже несколько дней подчиненные генерала Кламрота работали в авральном режиме. И не потому, что генерал устраивал разносы и топал ногами. Нет, внешне он выглядел совершенно спокойным, но так затейливо выстраивал с сотрудниками воспитательные беседы, что у тех не оставалось иллюзий на предмет их дальнейшего подъема по служебной лестнице в случае невыполнения указаний начальника. Тем более в условиях сложившейся чрезвычайной ситуации. Сегодня генерал принимал для доклада майора Ганса Хайнцтрудера, работавшего в посольстве под «крышей» вице-консула. Именно он был куратором нелегальной разведгруппы абвера в Москве, возглавляемой резидентом, проходящим в абвере под псевдонимом Пильгер. И именно ему Кламрот поручил провести первоначальную проверку потери агентов.

Хайнцтрудер доложил, что, согласно полученной информации, при посещении Ольгой квартиры Львова, проходившего в абвере под псевдонимом Кавалер, возникла перестрелка, в ходе которой погибли три человека: сам Кавалер, Ольга и сотрудник милиции. На этом основании майор предположил, что на Кавалера каким-то образом вышла милиция и устроила на квартире засаду, в которую и попала Ольга.

— Русские могли завербовать Кавалера? — после некоторого раздумья задал вопрос генерал. Версия причастности к провалу чекистов стояла у него на первом месте, и под этим углом зрения он оценивал сейчас каждого члена группы Пильгера.

— Исключать нельзя, но он, кроме Ольги и Литовца, никого не знал.

Под псевдонимом Литовец у абверовцев значился Лещинский-Глебов. Внятно хмыкнув, Кламрот испытующе поглядел на майора. В свое время он высказывал недовольство тем, что, привлекая к сотрудничеству спекулянта Львова, они подвергают опасности всю группу, но Хайнцтрудер убедил его, что после проверки Литовца Львову запретят заниматься спекуляцией. Не успели запретить… Ну что ж, в случае чего генерал знал, кто из его аппарата понесет основную ответственность за гибель агентов. По большому счету, Кламрот должен был сам отклонить кандидатуру спекулянта, но агентуры катастрофически не хватало, и он согласился при условии использования Кавалера «втемную».

— Ольга? — отрывисто бросил генерал после паузы.

— Господин генерал, Ольга покончила с собой. У нас абсолютно точная информация.

— Да… — иронично усмехнулся резидент. — Извините за цинизм, но вам крупно повезло, майор. Надеюсь, вы меня поняли. Теперь Пильгер. Впрочем, вряд ли. Отправить дочь навстречу смерти… да… Остается Литовец?

— Он в точности выполнил инструкцию Пильгера, исчез в тот же день. После того как Литовец сообщил новый адрес, мы провели проверку, но ничего подозрительного не установили.